Mikhail Rabinovich

Мальчик, двигаясь по кривой,
замедляет шаг у реки,
и мотает он головой,
и непарны его носки,
и мороженое в руке
не растаяло - сладок вдох,
и собака - на поводке.
Отпускает он поводок,
и собака уже - везде,
от воды убегает прочь,
прибегает опять к воде.
Это - утро, и будет ночь

Ну, допустим, что жизнь - река,
горный шлейф или темный лес,
или то, что издалека
не понять. Подойдешь - исчез-
нет, качаю я головой,
и непарны мои носки.
Мальчик, двигаясь по кривой,
ускоряет шаг вдоль реки

Слышат начальные ноты -  

сквозь времена и вехи,

сквозь радости и заботы - 

идущие люди. Сверху 

струны деревьев. Клавиш

трещины под ногами. 

Аранжировку ставишь, 

вирши, шурша, слагая - 

музыка слов без песен, 

листьев музЫка, ветра...

музыка улиц, лестниц,

музыка тьмы и света,

Публикация в "Сетевой Словесности"
"... На границе холода с теплом"

https://www.netslova.ru/rabinovich/teplo.html

Печаль общечеловеческая,
которая не всегда светла,
не у каких-нибудь овечек там,
а у ослика Иа-Иа,
Колючки - его сокровища,
бант - у него на хвосте,
с Кристофером Робиновичем -
разговоры, эти и те.

Четыре разных человека
идут по улице вдвоем.
Включает неба водоем,
остывший чай и нервность века
их нелюбовный треугольник.

Навстречу - птичьи косяки
приобретают очертанья
следов партийного собранья,
где крылья рвут таким-сяким,
а дождь идет, и это больно.

Четыре разных человека,
коль их за одного сочтешь,
на восемнадцать не похож,
но нервное движенье века
его - у всех двадцати двух.

Рыжий идет на лыжах, 

к лысым приходит лысый, 

птицы летят - они же 

все рождены для выси.

Дальше земля и ближе, 

даже для тех, кто так же

 ходит по ней на лыжах 

или сидит, уставший.

Темной зимой и светлой 

рыжий становится лысым. 

Падают капли с веток, 

снег до конца не высох.

Громче вода и тише.

 Лодка, петляя лесом, 

тоже кажется рыжей 

в небе, от солнца лысом.

Мише Мазелю

Этот мир нельзя удержать в ладони, 

но ведь можно разжать ладонь, 

и в горящую избу не скачут кони, 

лишь в печи пылает огонь, 

и мгновения века как мед тягучи, 

и сладки словно хлеб и соль,

 счастливый случай тому научит, 

чему не научит боль,

 за словом слово, и к катету катет,

 выбирай любое, любой,

 ученик прилежный накроет скатерть, 

раскроет свою ладонь.

Осторожно, чтоб не присниться, 

(осторожно - вначале)

расширяет свои границы 

от любви до печали 

город птах и укравших воздух,

не нашедших слово,

для которых еще не поздно

попытаться снова

в этот век - сквозь ветки и ветры

пробиться, присниться,

обменяться славой посмертной

с безымянной птицей.

Публикация в "Сетевой словесности"
ПОВТОРЕНИЕ СЛОВ

– Подвальная кошка - гарант стабильности –
– И Люксембург имеет значение –
– Кофе без сливок –
– Ветки - ветки –
– Утро - утро –
– А зачем... –

https://www.netslova.ru/rabinovich/lk.html

Это кто там щебечет по-птичьему,
свежий листик держа на весу,
мы сегодня пошли по импичменты -
больше нету грибов ведь в лесу.
Уродились с широкими ножками,
всюду - шляпки и корни - везде.
только тронешь газетой немножко и
не удержишь импичмент в узде.
Птица-страус ли, утка, колибри ли,
все поют, но нестроен их хор,
да и мы - ту поляну ли выбрали,
на другой ли затеять нам спор.
Ну, а там, где стабильность - наградою,
где успеху мешает успех,
над кустом с перезрелою ягодой
все кружится единственный стерх.